Вот как, например, производит движение человек, которого окликнули? Он разворачивается туда, откуда раздался голос, не только головой, но и всем телом, руки еще раскинет и голову как-то с вывертом наклонит. А девчонки вообще часто подпрыгивают и разворачиваются туда полностью — этаким приставным шажочком. Раз-два и не только носик, но и носочки туфелек смотрят туда, откуда окликнули. Рукопашники же двигались совершенно по-другому — поворот головы строго на определенный угол, чтобы только поймать окликнувшего боковым зрением и идентифицировать, но глаза при этом продолжают контролировать пространство в максимально доступном секторе. Другие движения — только по необходимости: развернутся и шагнуть к стене, чтобы обезопасить спину, сделать шаг назад, чтобы привести окликнувшего в более удобный сектор, присесть, чтобы сократить возможности наблюдения, и так далее… И вот только тогда, когда он перестал пытаться изобразить эту самую «кошачью грацию» и интуитивно начал подражать движениям Гурона, у него и начало что-то получаться.
Нет, адмирал по-прежнему валял его по всему залу, но уже не как хотел, а как получалось и прилагая усилия. Более того, Ник уже нет-нет, да успевал провести какой-никакой удар. А пару раз он даже рискнул попытаться сделать подсечку. Неудачно, конечно, но до этого он вообще выступал в ипостаси «груши», а тут хоть что-то… Но это были все его успехи.
— Молодец, — удовлетворенно кивнул адмирал, когда решил сделать перерыв в своем валянии Ника по залу, — для первого раза просто отлично.
Ник криво улыбнулся. Несмотря на все свои «успехи», молодцом он себя совершенно не ощущал.
— Заниматься будем каждый день по полтора часа. Еще четыре будешь проводить в тренажерной. И два раза по два часа стрелковой подготовки в манекированном тире. Два часа — одноручное оружие, два часа — двуручное. Как распределить остальное время, тебе скажет профессор Триарни.
— А вы что, сами будете со мной заниматься? — удивился Ник.
— Ну, не только я, конечно. Через пару недель пришлю тебе инструкторов из центра подготовки десанта. Рукопашнику, чтобы не останавливаться в развитии, надо регулярно менять спарринг-партнеров. Но до того времени мы будем работать вдвоем, — Гурон усмехнулся, — не беспокойся — не заскучаешь.
Когда он вышел из зала, Ник медленно стянул с себя насквозь пропитанный потом тренировочный костюм и устало шлепнулся на маты. Черт! В какую же очередную комбинацию втянул его Стакал, если им занимается лично командующий регулярным флотом Лузитании? Что еще ему, Нику, готовит судьба?
Следующие два месяца прошли почти одинаково: тренировки, спарринги, стрельбы в манекированном тире, изучение баз в медкапсуле и под разгоном, потом работа в Сети по тем заданиям, которые подкидывал ему Стакал.
Эти задания были собраны таким образом, чтобы прокачать те самые непонятно зачем ему нужные базы типа «финансовой отчетности и администрирования деятельности средних промышленных кластеров» или «перспективного планирования логистических процессов». Ник временами с тоской вспоминал клинику профессора Нейшела, в которой ему ставили индивидуальную нейросеть. Там все было проще, легче и безоблачней, что ли. Он сам планировал свою жизнь, и она представлялась ему ясной и понятной. Здесь же…
Центральный клинический госпиталь флота Ник покинул как раз к тому времени, когда «Самора каннубиас» почти закончили сборку его нового корабля.
Но первым делом он отправился не на верфь, а на Транквею, на которой все это время жили остатки его экипажа. Вернее, не совсем так — не то чтобы жили. То есть сначала они все вместе действительно очутились на Транквее после продажи Страшилой остатков крейсера — на Лузитанию им путь был закрыт, а куда еще отправляться, они к тому моменту пока не решили, вот и заявились на Транквею. Потом, после возвращения Ника, почти все какое-то время поработали с ним, находя время еще и на общение, встречи с прилетавшими с Лузитании родственниками или на недельку-другую отдыха на какой-нибудь из курортных планет. Несмотря на все последние события, запрет на посещение Лузитании всеми, кто не отрекся от клятвы верности клану Корт, так и не был снят. Впрочем, никто из его людей на это и не надеялся…
А вот последние полгода они не просто торчали на Транквее, а… учились. А куда было деваться? Ник объявил, что больше не будет заниматься картографией, поэтому многим их старые профессии теперь становились ненужными. Зато нужными стали совершенно другие, поэтому тем, кто собирался пойти за своим капитаном, необходимо было их освоить. Желающих остаться с Ником, к его удивлению, оказалось практически сто процентов — все-таки он сумел собрать себе классную команду…
Но просто пролететь мимо и не посмотреть на свой корабль Ник не смог. Поэтому, едва только челнок, прикрепленный к офису «Голоса Главы», покинул орбитальный терминал и вылетел к Транквее, он попросил так проложить маршрут, чтобы пролететь мимо верфей «Самора каннубиас». Пилот понимающе хмыкнул:
— Сделаем, «Голос»…
Так вот верфи Ник не увидел. Вообще. Когда они приблизились настолько, что на обзорном экране можно стало что-то увидеть в нормальном разрешении, Ник невольно присвистнул. Да-а-а… Все конструкции верфи были полностью заслонены тушей огромного корабля. Нет, и «Искатель Терры» был весьма немаленьким (да что там немаленьким — Ник считал его просто огромным), но то, что землянин видел перед собой сейчас… Это было невероятно.
— Красавец, — послышался сбоку голос пилота челнока. — На таком против целого флота выйти не страшно.
— Это да-а-а… — зачарованно произнес Ник, разглядывая вырастающий на экране корабль, а потом, спохватившись, подключился через сеть к искину челнока, чтобы взглянуть на «Искателя Земли», как решил назвать свой новый корабль, без такой помехи, как экран. И оно того стоило! Корабль был великолепен! Сила и мощь! Красота законченных линий и отраженный в них предел технического совершенства. И тут Ник почувствовал, что его впервые… отпустило. Ибо все эти два месяца он жил, ожидая, что вот-вот начнется та самая жопа, из-за которой Стакал и уломал его пойти на клановую модификацию. А сейчас вот — отпустило. Может быть, потому, что именно сейчас он окончательно поверил, что все-таки скоро увидит Землю?
Команда встретила его восторженным ревом.
— Капитан, смотрите, капитан вернулся!
— Капитан — хэй-хэй-хэй, снова с нами!
— Наш капитан вернулся, ребята!
Ника обступили его ребята, обнимали, хлопали по плечу, что-то браво рапортовали, широко улыбаясь (при этом вытягиваясь в струнку и отдавая честь), а потом, расплывшись в широкой улыбке, заключали в объятия. Он видел вокруг такие знакомые и родные лица — Пинолли, Кули, всюду следовавший за погибшим Грокком и чудом выживший в том последнем абордаже, Ваэрли, так же как и Ник, прошедший через некий облегченный и немного упрощенный вариант полной клановой модификации, которую делали офицерам регулярного флота Лузитании… но его глаза искали совершенно другое лицо.
— Пинолли, а где Страшила? — наконец, не выдержав, спросил Ник. И вокруг тут же воцарилась полная тишина. Все вокруг молча смотрели на Ника.
— Такое дело, капитан, — вздохнув, произнес бывший кап-сержант. — Она улетела…
Глава 12
— Нет, — твердо сказал Ник. Советник молча окинул его спокойным, даже каким-то скучающим взглядом, а затем негромко поинтересовался:
— И можно узнать почему, офицер?
— А то вы не понимаете, советник, — сварливо отозвался Ник.
— Да, я не понимаю, — жестко произнес Стакал. — Не понимаю и не могу понять, почему офицер Великого дома, уже несколько лет командовавший картографическим крейсером, действовавшим в дальнем поиске в отрыве от эскадры, а также отлично справившийся с должностью «Голоса Главы» в период кризиса и… лично убивший Главу враждебного клана, отказывается от чести быть выдвинутым на должность Главы Великого дома? Вот хоть убей — не понимаю.